И Владимир Путин, и Дмитрий Медведев, и генконсульство России в Хьюстоне всегда поздравляют ветерана с Днем великой Победы
[Даллас, Техас] Наш соотечественник Анатолий Файвельевич Койфман с гордостью рассказывает о победе советского народа во Второй мировой войне. 16-летим парнем он ушел на фронт из Биробиджана (Еврейской Автономной области), куда его родители переехали из Винницы. «Тогда все были на фронте — мой отец, старший брат, — вспоминает он. — Я посчитал, что мое дело — тоже защищать Родину».
В апреле 1943 года Койфман записался добровольцем на военно-морской флот. По распределению попал на остров Русский в Тихом океане, в школу связистов. После окончания школы его отправили уже в Москву для изучения специальных приборов военно-морского флота. И уже потом сразу на фронт — в бригаду торпедных катеров Северного флота.
Не раз Анатолий Файвельевич участвовал в боевых действиях, но всякий раз чудом оставался жив — в отличие от своего старшего брата, который в октябре 1944 года погиб под Варшавой. Имя брата осталось в книге памяти и запечатлено на ратуше городов Жлобин и Слоним, которые он вместе с сослуживцами героически освобождал от немцев. В той войне Анатолий Койфман потерял многих родственников, погибших и в Одессе, и в Винницкой области.
Только через пять лет после окончания самой кровопролитной войны 21 века Анатолий Файвельевич Койфман смог демобилизоваться. На то время он дослужился до звания главного старшины.
«Что значит для вас окончание Второй мировой войны?», — спрашиваю у Анатолия Файвельевича накануне очередной годовщины. «Это большой и хороший праздник, всякий раз напоминающий нам, что закончилась великая бойня, в которую был втянут почти весь мир. Мы защищали мир, нашу землю, справедливость. Бок о бок сражаясь с представителями разных национальностей, мы не знали, что такое национальный вопрос. Тогда вообще стерлись границы республик и стран».
Сегодня на лацкане пиджака Койфмана среди многих наград времен Великой Отечественной можно увидеть и знак отличия «American World War II». Помнит Анатолий Файвельевич, как почти перед самым окончанием войны вместе собирались советские и американские военные. «Мы встречались и даже вместе пели песни. Одну из них я помню до сих пор. Хотите спою? Она, правда, про летчиков, но на флоте у нас ее любили…» И Койфман задорно запевает всю жизнь знакомые слова песни: «Собрались три пилота для бесед: Василий, Джон и англичанин Тэд. Для тостов час настал, и, подняв свой бокал, Василий, улыбаясь, им сказал: «О, мистер Джон, о, мистер Тэд, за Лондон, за Москву, за Вашингтон…»
Воспоминания вдруг мощной волной нахлынули на него. Не желая показать скупую мужскую слезу, он вдруг спохватился и предложил: «А хотите, я вас накормлю варениками и пельменями собственного изготовления?» Не дожидаясь ответа, он устремился на кухню и решительно и по-командирски заявил: «Отказов я не принимаю».Помимо того, что Анатолий Файвельевич Койфман в своей бригаде торпедных катеров был радиометристом, он руководил еще и художественной самодеятельностью и был знатным вокалистом. Песни он исполнял и на русском, и на украинском языках. Сослуживцы часто просили его спеть одну из самых любимых и мелодичных украинских песен «Дивлюсь я на небо…». «Я не могу вам ее не спеть, как тогда, в 1945», — предлагает он и красиво запевает: «Дивлюсь я на небо та й думку гадаю. Чому я не сокіл, чому не літаю? Чому мені, Боже, ти крилець не дав. Я б землю покинув та й в небо злітав…»
Супруга Анатолия Файвельевича Изабелла Ивановна с любовью кивнула в сторону мужа: «Он теперь на хозяйстве». «А как вы познакомились друг с другом?», — листая семейный альбом, спрашиваю я у нее. Анатолий Файвельевич, услышав вопрос, кричит из кухни: «Да чечетку я бил. Когда после демобилизации устроился на телефонно-телеграфный завод во Львове, то сразу создал танцевальную группу, куда она и пришла. Так я и нашел свое счастье…»
Вот уже 62 года семье Анатолия и Изабеллы Койфман. У них дочка и двое сыновей. Анатолий Файвельевич заботится о своей Изабелле Ивановне с трепетом и уважением. Так было всегда. Однолюб по жизни, он любил и продолжает любить ее и в горе, и в радости.
Всякое в судьбе Койфманов случалось, особенно в сложное послевоенное время. Анатолий вспоминает, что заводская жизнь не была сахаром, но молодые люди трудностей почти не замечали. А уехать из Львова в хлебный Ташкент семью, скорее, побудило так называемое «Дело врачей» или «дело о сионистском заговоре». В тексте официального сообщения об аресте, от 1953 года, было объявлено, что «большинство участников террористической группы врачей (Вовси М. С., Коган Б. Б., Фельдман А. И., Гринштейн А. М., Этингер Я. Г. и другие) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах». Огласка дела на местах приобретала антисемитский характер. Жертвой этой компании и стал наш герой.
Отправившись в Ташкент навестить родню в 1955 году, Койфманы решили перебраться в солнечный город окончательно. В Средней Азии антисемитизм тогда не так сильно бушевал. На новом месте манна с неба тоже не падала. Анатолий Файвельевич, как всегда, много работал. «Вот тогда я и занялся фотографией, — вспоминает он. — Ходил по селам с подвязанными сапогами, фотографировал людей, на то и жили, пока мне не посоветовал один знакомый пойти в торговлю. А вы знаете, тогда нужно было платить деньги, чтобы тебя устроили хоть на какую-нибудь работу в торговле. Денег у меня не было. Хорошо, мир не без добрых людей, за меня заплатили. Так я и начал торговать овощами».
Сегодня, это, конечно, звучит странно — платить за то, чтобы быть продавцом овощей, но в послевоенное время разрухи и недостатка продуктов питания многое можно было объяснить. С торговли овощами и началась трудовая биография Анатолия Койфмана. Затем его пригласили читать политинформации в райпищеторге, потом направили на курсы завмагов и, наконец, назначили заведующим в небольшом магазине. Постепенно Анатолий Файвельевич дорос до заведующего крупным ташкентским гастрономом. Его магазин с растущими лимонами в витринах был показательным, — туда возили завмагов со всей республики перенимать опыт. Последним местом работы Анатолия Файвельевича в Ташкенте стал комитет госконтроля, где он работал уже будучи в пенсионном возрасте.
40 лет семья Анатолия и Изабеллы Койфман прожила в Ташкенте, который стал для них по-настоящему родным городом. В 1996 году, почти в 70-летнем возрасте, Анатолий Файвельевич и Изабелла Ивановна приехали в Америку. «Если бы не дочь, — говорит он, — мы бы остались дома».
За многие годы жизни в США семья адаптировалась к американской жизни, но не ушла и любовь к родной ташкентской земле. «У меня на этот счет даже есть стихотворение, — рассказывает он. — Я твердо уверен, что нельзя забывать то место, где тебя в первый раз поцеловали, где тебе первый раз шепнули на ухо о любви, где ты сделал первый шаг и научился читать и писать. Не надо быть Иванами Непомнящими, иначе земля забудет таких людей. Человек, который хает прошлое — не будет иметь доброго будущего…»
Подпись по фото (поставить портретное фото ветерана и молодого моряка рядом): Между этими фотографиями почти 70 лет. И на той, и на другой на нас смотрит бравый моряк Анатолий Койфман
Людмила Качкар
Фото Сергея Тараненко и из архива семьи Койфманов